alikhanov

Моя мать Александра Сергеевна Горемычкина- Алиханова оставила очень много записей, тетрадей и рисунков- тысячи страниц.
Записи в основном на разрозненных листах. Надо все сфотографировать - лучшее расшифровать и записать.
Листы не пронумерованы, дат мать не ставила.
Для нее это не было важно.
Так и будет - без дат.
















Дух наш должен быть высок.

Счастлив будет тот, кто научится преодолевать трудности.

Начни думать с конца - к чему приведет задуманное.

Я не гоню вас, и не держу.

Сожалею, что мало сегодня сделала - стараюсь сделать больше каждый день.

Пожалуйста без меня за меня не решайте. Я хочу заниматься обменом сама.

Невежды пугливы и подозрительны, и особенно боятся людей, которых они не понимают.

Образованность порождает терпимость.

Мы живем потому, что мы разные.

Нищета массы людской казалась великим доходом для страны.

Отчуждение от земли научило только получать, и прятаться за чужую спину.

Народ переделался, теперь его не заставишь работать на земле.


Человек должен владеть собственностью.

Нравственность, самоуважение жиздилось на труде - сколько наработал столько и получишь.

Человек должен быть инициативным, а мы озлоблены.

Началась соколиная охота на людей.

В 30-е годы - в самый страшный период - хозяйственный человек уничтожался и был уничтожен.

Хлеба не будет, если не будет творчества.

Глаза выражают душу, а руки - работу.

Самое лучшее лечение - это удовольствие.

Чем больше мы задаем себе вопросов, тем больше открывается загадок

Сережа! Храни высокое чувство достоинства человека. Не проявляй никакого унизительного подобострастия ни к кому, ни к какому человеку .

Тебе много дано. Сколько дано, столько и спросится.

Нет у нас истинно образованных людей. Нет Пушкина. Судить о римской поэзии не чета. Надо читать подлинники. Вот задача.

Не хотела снимать с книжки. Заняла 30 рублей. Из них пришлось два раза выкупать по (продуктовым) абонементам масло и сахар. Получилось все в порядке. Сегодня 2-е, а у меня есть еще один рубль и 30 копеек! А так же продукты: крупа, лимоны, изюм, мед и пророс лук. Я его посадила в воду и у меня образовалась целая грядка зеленого лука. Я все упорядочила и опять подтвердилось изречение -"кто ест мало, тот ест много", и афоризм Бернарда Шоу "Здоровое тело - продукт здорового рассудка".

Звонил Рашид с Камчатки.

У нас снег, грязь, холод, дождь уже неделю. Вчера целый день не было газа. Но не унываю. Пью горячий чай, благо есть кипятильник - подарок Зигберта. Утром добиралась до бассейна, но все-таки доползла и плавала на славу.

Заместителю председателя Грузсовета "Динамо" тов. Асатиани К. Ш.
От тренера О.ф.П. Группы "Здоровье"
Алихановой А. С.
Заявление.
Работаю в спорт комплексе "Динамо" тренером О. Ф. П.
Прошу Вашего распоряжения разрешить приобрести мне за наличный расчет нужные спортивные тапочки одну пару.
Алиханова А. С.
9 сентября 1988 год.

Резолюция

Бух.
Прошу выписать за наличный расчет
16 сентября 88 г.
Подпись

Контекст в поэзии Владимира Алейникова категорически не содержит пафоса. Вся социалистическая и весьма затратная утопия, при чтении его стихов, разрушалась — идеологические подпорки переставили поддерживать пустоту лозунгов. Высокая и многозвучная просодия Алейникова, насыщенная рефлексиями времени, генерировала уже тогда многомерные смысловые пространства. И все это усиливало изобразительные свойства его просодии. Поэт словно предвидел возникновение новых коммуникативных возможностей и развитие интеркультурных связей.
Звучание его стихов в высшей степени мелодично. Повтор гласных звуков создает соответствующие смыслам настроение, и при этом каждое стихотворение легко воспринимается на слух:
Слова и чувства стольких лет,
Из недр ночных встающий свет,
Невыразимое, земное.
Чью суть не всем дано постичь,
И если речь — в ней ключ и клич,
А может, самое родное.
Обиды есть, но злобы нет,
Из бед былых протянут след
Неисправимого доверья
Сюда и далее, туда,
Где плещет понизу вода
И так живучи суеверья.
И здесь, и дальше, и везде,
Судьбой обязанный звезде,
Неугасимой, сокровенной,
Свой мир я создал в жизни сей —
Дождаться б с верою своей
Мне пониманья во вселенной…

полностью - https://newizv.ru/news/culture/27-02-2021/vladimir-oleynikov-i-mozhno-dyshat-mne-pokuda-vsego-chto-mogu-ne-spoyu

Творческая активность Владимира Алейникова была направлена исключительно на эстетическое воздействие на читателей. Поэт стремился — да и по сей день стремится! — чтобы художественное восприятие читателей становилось всё более адекватным. В действительности бытование советских людей вовсе не являлась идеальным социумом— как об этом постоянно провозглашалось. Вдруг читатель станет смотреть глазами поэта, и осознает всю бессмысленность, безнадежность, захудалость жизни, да и самого себя увидит в ней — вот что страшило и пресловутый «Главлит», и иже с ними.

Но правда стихов была обращена в будущее:

Для высокого строя слова не нужны —
Только музыка льётся сквозная,
И достаточно слуху ночной тишины,
Где листва затаилась резная.
То ли фильма обрывки в пространство летят,
То ли это гитары аккорды, —
Но не всё ли равно тебе? — видно, хотят
Жить по-своему, складно и твёрдо...

полностью https://newizv.ru/news/culture/27-02-2021/vladimir-oleynikov-i-mozhno-dyshat-mne-pokuda-vsego-chto-mogu-ne-spoyu

Фотографии Гри-Гри Адельханова 1904 год.










* * *
Царь Николай, Вы ли это? Вот презабавный сюрприз!
Памятникам как живым было здесь несдобровать.
Царь никудышный, спаслись, тем, что Вы опытный всадник -
В самый опасный момент поднят был конь на дыбы!
1971 г.
Вот что еще происходило в тот мой приезд в северную столицу - http://alikhanov.livejournal.com/1207.html

* * *
Поутру на высокий этаж
Я взбежал налегке.
Эрмитаж.
Марке.
Там, внизу утомительных много сокровищ.
Глаз от них не сокроешь.
Дней провел там немало,
Сквозь время продрался,
Жил тысячи лет.
И из римских подвалов,
Сквозь толщу голландцев,
Я вышел на свет.
Сарате!
Я надменности Вашей терпеть не могу!
Ваш, Даная, прельстительный вид меня губит и бесит.
Что за отдохновенье на пустынном стоять берегу,
Ждать - когда же туман эти лодки и даль занавесит...
1974 г.


***
Нам было некуда идти,
А время было без пяти
То двенадцать, то ли три - давно светало.
Хоть ночи белые прошли,
Но тополя не отцвели,
И зелень скверов белым пухом заметало.
Мы потеряли с миром связь,
И были счастливы, смеясь,
Бродя по сумрачным проспектам Петрограда.
Ах, счастье видимо смешно,
Но все же было нам оно
Дано недолго, ну а дольше - разве надо?..
1976 г.
Стихотворение было опубликовано в Журнале “Юность”


***
На разных мы брегах родного языка,
И разделяет нас великая река.
Сумею одолеть едва-едва на треть -
Я буду на тебя издалека смотреть.
И буду говорить, твердить, как пономарь,
Какие-то слова, что говорились встарь.
1980 г.


О ПОЕЗДКЕ
ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ ПЕРВОГО
НА КАВКАЗ в 1837 ГОДУ

Был сделан в канцелярию запрос -
В присутствии возможно ль высочайшем
Вельможным инородцам и князьям
Являться на приемы и балы
В привычных им, кавказцам, сапогах.
Был дан ответ, что вроде бы вполне
И позволительно, но все-таки негоже.
Затменье послепушкинской эпохи
Уж наступило.
Лишь фельдъегеря,
Сменяя лошадей, во все концы
Развозят повеленья Петербурга.
1986 г.


***
Все залы во дворце в цветных шелках -
Насыщенно небесных, желтых, красных.
Два дня я рыскал в поисках напрасных
По магазинам - я держал в руках
Линялые еще до стирки шмотки,
Невыносимо блеклые колготки.
А надо было накупить цветных,
Чтоб по весне, как джинсы сменит юбка,
Шла, щеголяя ножками, голубка
В подарках ослепительных моих!
Как бы ни так, или ни тут то было,
На - выкуси, - есть в языке сполна
Подобных выражений, и язвила
Мне жизнь сама, бесцветна и грязна...
1987 г.


ПОСЛЕ СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ

Сожмет виски бессонной крови шум,
Но мысль не вырвется из круга -
Приходит раньше имени на ум
Порядок цифр - и «набираю» друга.
Ты позвонишь, я трубку подниму,
А это значит - я еще не помер.
Покажется порой, мне самому
Пожизненно присвоен только номер.
А провод донесет до нас с тобой
Не голоса - вибрации мембраны,
И сервисы эпохи цифровой
Врачуют нашей мнительности раны...
А Петр был занят Северной войной.
Монарха то и дело беспокоя,
Ночами офицеры и гонцы,
Мешая спать, слонялись по покоям.
Казарменный порядок во дворцы
Ввел Петр.
Дал нумерацию постелям
И запретил их без толку менять...
На цифры не пристало нам пенять -
Судьбу петровых слуг и мы разделим.
1987 г. Петергоф.
http://alikhanov.livejournal.com/890694.html

ВО ГЛУБИНЕ ХОЛСТА

Истопник и бомжиха забрались в мою мастерскую,
подобрали ключи, выдавили окно.
Я за ними слежу, но мешать не рискую -
они краски кладут на мое полотно.
Не ходили в учениках, не были самоучками,
заранее всё знают назубок.
Кроссовки пришлепнуты липучками,
как пространство - мазками наискосок.
Значит нет азбучных истин,
если никто не оробел -
что выходит из-под кисти,
тем и заполняйте пробел.
Я бы прогнал их без всяких,
но они заявились неспроста:
если уйдут - сразу иссякнет
существующее во глубине холста.
1987 г.


В "ОКТЯБРЬСКОЙ" ГОСТИНИЦЕ ЛЕНИНГРАДА
Сын пал на фронте - жизнь теперь в стихах...
И фронтовые слушали поэты,
Как Антокольский в порванных носках
Тоскует, и зовет, и ввысь воздеты
Тугие рифмы в старческих руках...
1971 г. - 1993 г.


"Советский писатель" - Павел Антокольский, Сергей Доренко, Евгений Рейн
http://alikhanov.livejournal.com/471448.html</i>

ЛУННАЯ ДОРОЖКА

Музыка Юрия Антонова
стихи Сергея Алиханова

Песни должны быть только о любви. Стоит часик-другой побыть в музыкальном эфире и создается впечатление, "что о любви все песни спеты, исписались музыканты и поэты и больше песен не придумать ни одной". Но если не отчаяться, и продолжить работать, то вскоре сообразишь, что песни о любви люди пели и сотни лет назад, и через тысячи лет тоже будут петься новые песни и конечно опять- о любви.

Есть непреложные законы песенных тестов – у строчек должны быть гласные окончания, в запевах непременно должно что-либо происходить – в течение трех-четырех минут, за время звучания песни – надо рассказать какую-нибудь историю, построенную по законам песенной драматургии.

Кроме того, надо «привязать» саму песню к какому-нибудь месту действия. Сюжет, песенные события должны происходить на берегу моря, на причале, на пароходе, на лесной опушке, в сквере, под кроной дерева, наконец, в кабаке.

Лирический герой в момент исполнения должен где-то находиться и что-то делать. Желательно придать песне чисто географические координаты – Волга, Москва, Санкт-Петербург, Одесса или Тамбов. Но самое главное – припев должен быть ударным, для этого первая или последняя строчка припева обязательно должны запоминаться. Кроме того, текст песни должен быть без излишнего пафоса, и соответствовать возрастному сленгу.

Песня узнается только по словам припева, неразделимо слившимся с мелодией.
Песня – это искусство повтора. Если в песне есть слова, которые воссоздаются в памяти слушателей – значит, песня действительно состоялась и существует.

Исполнитель всегда поет от первого лица, а значит по полу, по возрасту, по имиджу, по наработанной песенной палитре и карьере певец или певица продолжает дополнять каждой новой песней свой сценический образ. И если песня становится «хитом» или как раньше говорили, "шлягером" – исполнитель навсегда связывает свою артистическую судьбу с этой песней.

Можно "пробить" исполнение песни на радио, на телевидении, выпустить песню на кассетах, на компактах. Раскрутить ее «от и до». Но как бы ни "долбили" СМИ какую-нибудь песню – насильно мил не будешь. Народное признание, душу слушателей халтурой "пробить" нельзя.

Песня обретает крылья и летит дальше – сквозь пространство и годы, песня живет сама по себе, только если нравится людям. Чтобы песня осталась надолго, стала приметой времени, надо чтобы каждый запел песню, как свою. Песня становится народной, если только утрачивает авторство. Такое случается очень редко – дай Бог, чтобы из сотен одна песня стала известной и любимой.

Слова к песне "Лунная дорожка" написались на море - я шел через темный парк бывшей олимпийской спортивной базы в поселке Леселидзе, светила луна.
Из парка я вышел к Черному морю и вдруг сами собой пришли строчки: "Вновь восходит луна над моею судьбой…". Юрию Антонову я послал письмо с текстом. Когда через месяц – уже из Москвы – я позвонил ему, Юрий сказал, что уже написал музыку.

А песни Юрия Антонова – почти всегда народные песни.


ЛУННАЯ ДОРОЖКА

Вновь восходит луна над моею судьбой
И идет по извечному кругу.
И покажется мне – снова шепчет прибой
То, что мы говорили друг другу.

Припев:
Лунная дорожка
сияет серебром
Она идет за мной,
как след за кораблем.

И когда проходили вдали корабли
Мы сжимали сильней наши руки.
Вдаль по лунной дорожке незаметно ушли
Наши встречи и наши разлуки.

Колдовскую дорожку выстилает луна,
И чтоб прошлое мы не забыли,
Вдаль по темной воде убегает она
В те года, где мы счастливы были.

Ораниенбаумский плацдарм – место, где расположены дворцы несчастного императора Петра III - находится на берегу Финского залива, прямо напротив острова Кронштадт. Этот плацдарм так и не был взят фашистами, благодаря тому, что Кронштадтская артиллерия поддерживала прямым огнем его защитников.
Два с лишним века спустя после насильственной смерти только в этом и повезло Петру III - парки, потешные крепости и дворцы, связанные с его именем и короткой жизнью, так же как и дворец Меньшикова (построенный здесь «полудержавным властелином» для того, чтобы Петр I, причалив с берегу, заночевал у него в гостях) – и по сей день сохраняют первозданный, и поэтому крайне запущенный вид.
Реставрационные работы (давно уже законченные в Петергофе) – здесь продляться еще не одно десятилетие. Но именно здесь, среди сохранившихся обветшалых стен полуразрушенного дворца Меньшикова, которые видели события 240 летней давности, ставшие поворотными в русской истории, походит сейчас выставка «Забытый Император».
Мундиры и личные вещи Петра III ненадолго свезены сюда из Эрмитажа, из Военно-морского и из других музеев Санкт-Петербурга, с тем, чтобы по окончанию выставки опять вернуться по местам инвентарной принадлежности.
До 13 лет будущая императрица Екатерина была мелкопоместной немецкой принцессой. Едва «выскочив» замуж за внука Петра Великого, юная принцесса только и грезила о всероссийском престоле, на который у честолюбивой немки не было никаких законных прав.
Свергнув и разделавшись с мужем, Екатерина стала таки и «свободною царицей», да и «владычицей морскою», а затем в течение 34 лет и в дневниках, и в письмах она только и занималась в отношении него «черным пиаром».
Екатерина обвиняла Петра III и в неисполнении супружеских обязанностей, и в пьянстве, и в низкопоклонстве перед прусским королем Фридрихом - то есть - «в преклонении перед западом»! - и всячески обливала его грязью.
Действовала же и правила Екатерина II почти всегда так, как всего лишь 184 дней правил внук Петра Великого. Тот же знаменитый указ Петра III «об освобождении дворянства» был через шесть лет повторен и Екатериной – указ об освобождении от обязательной государевой службе при сохранении дворянских прав на землю и крепостных.
Книга Александра Мыльникова развеивает все наветы удачливой жены Петра III, которыми больше двух столетий оправдывался незаконный, но удавшийся путч 1762 года.
Полуграмотные письма киллера Орлова, приведенные в книге, низводят исторические события до бытового уровня. Читая эти письма, невольно вздрагиваешь - кажется, что это не только наша история, но и текущая обыденность, отражаемая ежедневно в газетах: жена -иностранка, которая за двадцать лет жизни в России так и не выучилась правильно говорить по-русски, завладела имуществом и квартирой мужа, натравив на него любовника-киллера, от которого недавно родила.
Киллер же Орлов задушил несчастного мужа.
Случается и в наши дни, что из-за нынешнего обилия подобной «бытовухи», преступникам удается уйти от нерадивых «оперов».
Так и в истории злокозненным убийцам удается надолго навести тень на плетень.
Со страниц книги перед глазами читателя встает образ просвещенного, но слабого императора Петра III. Дается беспристрастная оценка хитромудрым объяснениям ловкой и удачливой заговорщицы, которая сумела-таки многих ввести в заблуждение.
Вскоре экспонаты недолгой выставки «Забытый император» будут развезены по Санкт-Петербургским музеям. И все эти мундиры и трости, портреты фаворитки Воронцовой и табакерки Петра III опять надолго затеряются под многочисленными парадными портретами Екатерины II, уверенно гарцующей в мундире семеновского полковника.
А семеновский мундир на императрице именно таков - петровские рекруты из крестьян очень хорошо понимали, что «освобождение дворянства» по сути было укреплением крепостного ярма на земле, в дворянских поместьях, непосредственно «на местах». И поэтому солдаты семеновского дворцового полка - даже вопреки воли своих офицеров- с такой радостью и посадили на престол Екатерину-матушку, надеясь, что она сама будет «володеть» ими.
Солдаты раздевали, били, и унижали свергнутого Петра III, потому что верили и надеялись, что имперский «менеджмент» будет не таким въедливым и дотошным как поместный, дворянский. Воцарение Екатерины солдаты воспринимали как сохранение некоторой, весьма относительной крестьянской свободы.
Это потом, укрепляя свой незаконно захваченный трон, Екатерина будет за один день раздавать до 100 000 крестьян своим любовникам – таким вот странным образом наступал «золотой век дворянства»…

О книге - Александр Мыльников. Жизнь замечательных людей. М. «Молодая гвардия». 7000 экз. 2002 г. ISBN 5-235- 02490-7
(Впервые опубликовано в газете «Книжное обозрение» 26 августа 2002 года)

Прощание со снегом

ЗИМНИЙ СОНЕТ

Где ж тайный взор души, чтоб прозревать не слово,
Не чувственность свою, а нежный образ твой.
Меня не ослепил блеск снежного покрова,
В снегах я поражен ни снежной слепотой.
Стесненный космос мой зима сужает снова:
Чуть вздрагивает ель над скованной рекой –
Когда же застит лес ночной морозной мглой
Становится ясней, как родина сурова,

За светлой далью дней и за пределом зренья
За пеленою лет, в пространной дымке снов,
Я робостью своей был скован без оков.
И вот теперь всю жизнь все длятся те мгновенья –

Ты убегаешь вдаль, как лыжница скользя.
Ты здесь, ты все же есть, но высмотреть нельзя.


* * *
Такая долгая зима,
Похоже, не пройдет сама,
И надо что-то делать с нею.
Раз не решился на побег,
Ладонями сгребаю снег
И грею, грею…


* * *
Книги, как упадка знаки,
В надвигающемся мраке
Ходасевич продает -
Холод, голод, красный гнет.
Входят нищие, зеваки,
Чтоб погреться у прилавка.
К пайке малая прибавка
Получается от книг.
Мысль Державина постиг,
И ложится к главке главка.
А в Париже выйдет книга -
Сгусток воли, вестник сдвига.
Там и застит свет не так
Надвигающийся мрак -
Вдруг Европа не барыга.
Но взойдет не то, что сеешь.
И в рассеянье рассеясь,
Сам не видел перемен
И поэтому блажен
Спит в Бьян-Куре Ходасевич.


ТРИУМФ

Возле арки триумфальной
Длился наш роман банальный.
Встретились под ливнем летним,
И расстались в снегопад -
Почему же первый взгляд
Кажется сейчас последним?..
Был трамвай забит цветами,
И в пространстве между нами
Ветер роз, туман гвоздик, -
Мы смеемся, едем, любим,
Дышим, чувствуем и губим,
Проживаем краткий миг.
Визг колес на повороте,
Остановка - нам сходить.
Торопиться нужно плоти,
А душе - неспешно жить…
Из забвенья возникая,
В громыхании трамвая,
Промелькнет та ночь вдвоем
Только через жизнь - потом…
Мы бежали средь зимы,
От восторга стало жарко,
Я решил пройти под аркой -
И разжали руки мы!
Всюду хмарь и непогода.
Крикни в спину, не молчи!..-
Арка светиться в ночи
Подворотней небосвода…
Я под аркой проходил -
Под дугой небесных сил -
И торжественные своды
Вдруг разверзлись, скомкав годы…
На мороз надел треух,
Тем и кончился триумф…


* * *
Говорила мне мать: «Ты не просто пиши, а твори,
Чтоб за строчкой твоей возникали явленья и лица.
Ведь не даром в Москву я пешком добралась из Твери,
Раскулаченных дочь, чтоб хоть как-то за жизнь зацепиться…»

Кто б сказал мне тогда, что подборкам я радуюсь зря,
Я ведь даже сейчас - самым поздним числом! - не поверю.
Раз уж мать до Москвы сквозь метели дошла января
Не из самой Твери, а из дальней деревни под Тверью.