Туда-сюда сную, вступаю в зрелось.
На севере, в поморское окно
Я заглянул - взаправду там вертелось,
Наматывая нить, веретено.
И тотчас внес я в книжку записную
Вот этот путевой, поспешный стих,
Что мельком заглянул я в жизнь иную,
И столь же странен был мой вид для них.
1981 г. Мезень
Первая публикация этого стихотворения - в журнале "Кругозор"
ДЯДЯ КОЛЯ
Он, старожил и уроженец края
Не уезжал надолго никуда,
Но так и не прижился здесь, считая,
Жизнь прожита – не велика беда.
Отсталость, как ведется, изживалась,
И благодать дошла до этих мест.
И лишь ему по-прежнему казалось,
Что он несет извечный русский крест.
Он, правнук тех чиновников кавказских,
Голубоглазый, сухонький, живой,
Сомнениям своим не дал огласки,
Их так не решив с самим собой.
Но толковал всегда о чем-то здравом,
Не пользовался внеочередным
Бесплатным и еще каким-то правом –
Гордился я своим знакомством с ним.
Пенсионера не было счастливей!
И в Доме офицеров окружном
Из года в год он числился в активе,
О стенку безразличья бился лбом,
Кассиршам учинял головомойки,
А для вальяжных офицерских жен
Курировал кружки шитья и кройки
И выписал для них аккордеон.
Неугомонным был он заводилой!
Пожатье легкой жилистой руки
Вас заряжало бодростью и силой –
Хотелось записаться в те кружки…
А время для него тянулось долго
Был вдовым он, соседей не любил.
Но крут замес терпения и долга,
И он не коротал свой век, а жил
В многоязычном, суетном районе
Где целый день судачит стар и мал,
Где вьются сплетни на резном балконе
Он только лишь по-русски понимал.
Еще я помню – в месяц листопада
Мы на проспекте встретились ночном
В разгаре репетиции парада -
Шли танки и скрывались за углом.
Они в простор проспекта уходили,
А мы с восторгом преданным своим
На месте оставались и следили,
Вдыхая дизелей тяжелый дым.
А напоследок, уж впадая в детство,
Он все твердил, что ждут преграды нас.
И умер он, оставив мне в наследство
Стол, на котором я пишу сейчас.
1981 г. Тбилиси.
Первая публикация «День поэзии 1982»
редактор которого сказал мне, что это стихотворение - антологическое.
Стихотворение оказалось пророческим.
Дядя Коля - родной брат тети Тани - матери Натальи Константиновны Орловской -http://alikhanov.livejournal.com/tag/%D0%9D%D0%B0%D1%82%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D1%8F%20%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0%20%D0%9E%D1%80%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F
Кстати, я и сейчас пишу за этим же дяди Колиным столом
НА СЪЕМКАХ
Недостаток воды наложил на людей отпечаток.
Как ты с нами суров, зверолов!
Мы просили тебя, чтоб ты был, по возможности, краток.
Но скажи нам хоть несколько слов.
Только зря режиссер стал сулить тебе скорую славу, -
Ты пресек его сразу, любителя северных тем,
И сказал то, что думал:
- Кто ехал сюда на халяву,
Тот уедет ни с чем.
1982 г. Поселок Койда, Белое море - «День поэзии 1983»
История написания - http://alikhanov.livejournal.com/488341.html
ПОСЛАНИЕ ВЛАДИСЛАВУ
Над шезлонгом твоим Избелла кистями
Шевелит, море Черное плещет волнами...
Прямо с ветки сорвешь ты инжир, -
Мысль-богиня восходит к тебе из прибоя,
Только законодательство трудовое
Чуть тревожит твой внутренний мир.
Здесь Овидий грустил - нам досталось смеяться
Над изгнанником, ставя клеймо тунеядца
На вещдоки античных поэм.
Боек стоик в совке, и в прохладе усадьбы,
Счет вчерашнего матча хотелось узнать бы, -
А сакральных не хочется тем.
Дом у моря достался тебе по наследству,
Мне бы тоже такой же купить по соседству,
Не сейчас, а потом уж, к концу.
Заявился к Овидию ты слишком рано,
И тебя обманул этот дар без обмана,
И довольство прилипло к лицу.
Ты живешь койкосдачей, и спорить не будем, -
Эдак мы твоих дачников всех перебудем,
Спор любой переспоришь рублем.
Почитай-ка мне лучше записки, наброски, -
Аромат, что теряется при перевозке,
Есть в вине самодельном твоем.
1982 г. Мамайка, Сочи.
* * *
Была пора отлета и над нами
Косяк за косяком летели гуси.
Казалось, что в сентябрьском небе
Остался только узкий кородор
Над нашим домом, лодкой и рекой.
Как будто мы для них ориентиры.
1983 г. Сояна.
фото - http://alikhanov.livejournal.com/109897.html ,
журнал "Юность" http://alikhanov.livejournal.com/512847.html
* * *
Охотник без ружья, рыбак без снасти,
Охапку сена на ночлег несу,
И радуюсь, что нету этой страсти -
На ягодах я выживу в лесу.
1983 г. Возле деревни Хлупин. На Припяти.
***
Что же мне на севере, посреди реки,
Снятся телефонные, частые звонки.
Под сияньем пристальным ледовитых звезд,
Все дела какие-то за пять тысяч верст.
Я морошку-ягоду собирать бы мог, -
Все московский суетный снится говорок.
Кедровый - чтобы шишки сбить! - раздается звон,
И потом во сны придет шум таежных крон...
1983 г. Енисей, борт агиттеплохода.
***
Гей, Верещагино!
Свора голодных собак лает в тайгу.
Мы уходим в верховье.
Вот уже отблеск воды слепит глаза мне,
Желтые пятна наплыли на крайние избы,
Осени смутная грусть дымкой восходит...
Все отдаляется - глинистый берег пологий,
Темные срубы, поленицы, лодки,
Сети на кольях, бревна у самой реки...
Долго смотрю, и никто не посмотрит нам вслед.
1983 г. Енисей, борт агиттеплохода.
Перевод на якутский язык - http://alikhanov.livejournal.com/236944.html
***
В музее "Вечной мерзлоты"
Все экспонаты неизменны -
Покрыты изморозью стены,
И льдом пронизаны пласты…
Вот, собственно, и весь музей -
Земля и вечный золод в ней.
1983 г. Игарка.
НАДОМНИЦЕ ДОДО
К занавешенным окнам садишься спиной, -
Ты, быть может, спасаешь рассудок,
С кропотливым терпением нитью цветной
Повторяя нехитрый рисунок.
Здесь в прибежище тайном* ручного труда,
Где в подрамник сколочены доски,
Запах краски не выветрится никогда
Из твоей торопливой прически.
И от тяжкой медлительности ремесла,
И фактуры понурого плена,
Лишь одна быстрота твоих рук и спасла
Уходящий мирок гобелена...
1983 г. Тбилиси
*работа "надомниц" - портних, вязальщиц, вышивальщиц и пр. в "совке" преследовалась.
