* * *
Мы – только это той войны.
Мы ею рождены и сломлены.
И мы за это обессловлены,
И говорить мы не должны.
За нас другие говорят.
А мы словами и не думали.
Ведь мы отговорили дулами
в руках невыживших солдат.
И мы, не жертвуя собой,
Те годы, месяцы, мгновения
Окружим нашим поколением,
Как-будто траурной каймой.
* * *
Я представлял себя героем
И награжденье перед строем.
Я никогда не представлял,
Как на бегу бы я упал
Не представлял себя убитым
И наспех где-нибудь зарытым
В предместье пыльном городка
С кровавой вмятиной виска.
Антология журнала «Юность»
1955-1985 гг.
АРМЕЙСКОМУ ПОЭТУ
Нет, не в садах блистательных лицея,
Не среди статуй в мраморных венках,
А в белорусских, сумрачных лесах,
От взрывов и от выкриков немея,
Среди окопов, касок, голодухи,
Как партизанка бледная в треухи,
К тебе являлась муза.
Мчались дни,
Но не божественной овидиевой речи,
Ни откровений Гете, ни Парни
Не слышал ты.
Взвалив мешок на плечи,
Ты нес картошку, нес ее - и пел.
Поэзия твоя под артобстрел,
Как роща беззащитная попала.
Ее бежали тени и зверье,
В ней все обломано, и все растет сначала,
И только небо видно сквозь нее.
Журнал «Новый мир» 1978 год
НА ПИСКАРЕВСКОМ КЛАДБИЩЕ
Под силу только савану зимы
Покрыть все эти длинные холмы.
Все думаю - кому-то было надо,
Чтоб эта бесконечная блокада
Затягивалась дольше, чем война.
Была победа наша решена,
А здесь все продолжалась голодуха...
Не встретиться блокадница-старуха
И, уходя за жертвами вослед,
Не скажет, что Бадаевские склады
Накрыли не немецкие снаряды, -
Нет тех старух, а слухам веры нет.
И самому мне надо разобраться,
Кому мешала память петроградцев.
* * *
Листая том, разглажу лист измятый, -
Читаю диссертацию отца.
Он изучал метание гранаты -
Бросок, полет до самого конца.
Открыл он - траектория важна,
Чтоб поразить мишени круг центральный.
49-й год.
Прошла война,
Но тема оставалась актуальной.
Энтузиазм строителей крепчал.
И всем на вахту вставшим миллионам
Товарищ Сталин чутко прививал
Большое уважение к ученым.
У бедности советской на краю,
Бросая вверх учебные гранаты,
Отец мой защитил свою семью,
Добившись удвоения зарплаты.
Он дать сумел нам в детские года
Снег Бакуриани, звездный воздух Крыма.
Все, что потом уже невосполнимо,
Дал во время, а значит, навсегда.
Журнал «Новый мир» 1998 г.
