alikhanov

* * *
В мельканье лиц непостижимом,
Сойдя с дорог, ведущих в Рим,
Борцы бесстрашные с режимом
Исчезли сразу вслед за ним.

Так правотой они светились,
Что гусениц взнесенный вал,
Когда они под танк ложились
Над их телами застывал.

А шлемофон гудел не слабо,
Чтобы давить, не тормозя.
Интеллигенция, как баба
Себе купила порося.

Попятилась, прошла эпоха
И лагерей, и трудодней.
И тут же с сердцем стало плохо,
И поспешили вслед за ней...



УЧЕНИК

Бредет снегами, ищет пьяной славы,
И бесшабашной удалью живет.
Поймает на себе ваш взгляд лукавый -
И только через сорок лет поймет:

Средь ухарства не избежать расправы,
Снега - не путь, а вечная постель.
И через поколенье - боже правый! -
Все тот же дым, да по морозцу хмель...


* * *

И все корю себя, и все гляжу назад, -
Вертится на губах то прозвище, то имя.
Подруги и друзья, о, как я виноват,
Тем, что любил одних, валандался с другими.

Но что я погубил присутствием своим,
Отсутствие мое теперь уж не исправит.
Ведь молодость прошла, мы проигрались в дым, -
Забвенье, нищета нам силы не прибавит.

И как ни сожалей о пагубе страстей,
Мы все разделены пространством, буйством лета,
Узорами стрекоз, и тяжестью камней,
И чистотой воды, и донной сеткой света.

ПРОЩАНИЕ С БУМАГОЙ

Бумага, ущербный носитель,
Желтеющий и дорогой,
К экранам прильнув, потребитель
Расстанется скоро с тобой.

Бумага, горючий, не емкий,
Твой лист подходил для стихов.
Я слушаю шелест негромкий
Ветшающих черновиков.