alikhanov

http://uk.marketgid.com/goods/2763/31891857/
http://www.bulgakov.ru/bookshop/sborniki_biografiy_1/dney_minuvshikh_anekdoty/
http://faceted.ru/books/1948477-dnejj-minuvshikh-anekdoty
http://www.ourbaku.com/index.php5/%D0%AD%D0%B3%D0%BD%D0%B0%D1%82%D0%B0%D1%88%D0%B2%D0%B8%D0%BB%D0%B8_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80_%D0%AF%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87_-_%D0%B1%D0%BE%D1%80%D0%B5%D1%86_%D0%B8_%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%BE%D1%80

и еще на 80 тысячах сайтов http://yandex.ru/yandsearch?lr=213&text=%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D0%BD+%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2+%D0%B4%D0%BD%D0%B5%D0%B9+%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D1%83%D0%B2%D1%88%D0%B8%D1%85+%D0%B0%D0%BD%D0%B5%D0%BA%D0%B4%D0%BE%D1%82%D1%8B
http://noev-kovcheg.1gb.ru/article.asp?n=82&a=23 - статья о книге.

Глава 10.

«Где нет понятия о чести,
там конечно, остается искать одних выгод»

А. П. Ермолов

Возвращение

Институт физкультуры, в котором мы вместе с женой начали работать, располагался в Ортачалах, на левом берегу Куры, и занимал четыре здания: бывшая макаронная фабрика была переоборудована в гимнастический зал, трехэтажный дом был превращен в общежитие для немногочисленных студентов, в одноэтажном здании расположилась военная кафедра, а в здании вычурной постройки, бывшем особняке владельца фабрики Петросова, размещалась администрация, залы фехтования, борьбы, кафедра анатомии и одна аудитория.
В чердачной мансарде моей семье была выделена небольшая комната, и мы стали жить при институте.
Для занятий легкой атлетикой использовался примыкавший к территории института островок.
Директором института был хороший парень, жуликоватый, энергичный и женолюбивый молодой человек Гуло Хоштария. Немногочисленный коллектив преподавателей состоял в основном из бывших спортсменов и хорошо между собой ладил. Учебный процесс протекал ни шатко, ни валко, самой же главной проблемой, как и сегодня, был вопрос пропитания.
Я с увлечением принялся за организацию военной кафедры - вошел в контакт с коллективом и студентами. Получил в военкомате учебное оружие, и даже наладил караульную службу с вечерним разводом и караульным помещением. Однако, мои караульные вместо того, чтобы охранять посты за ночь успевали распилить на дрова две-три парты и утром продавали их в виде связок дров на Авлабарском базаре. Некоторые приезжие студентки ради пропитания занимались древнейшей профессией, и, когда они опаздывали, наш караул не пропускал их в общежитие без взимания плотской дани.
Главным занятием горожан, дающем средства для пропитания, в те годы была торговля на сабурталинском базаре. По воскресным дням эта барахолка привлекала множество людей. Большинство занимались куплей и продажей, меньшинство составляло пеструю группу жуликов всех мастей: воров, аферистов, наперсточников, щипачей и ширмачей-карманников, игроков в три листика и прочей человеческой пены. Ну и конечно, милиция там правила свой бал - взимала дань и с правого, и с виноватого.
В течение недели во многих семьях готовили на продажу товары: варили мыло, ткали косынки, вязали носки, свитера, жакеты, шили брюки, платья, кофты, босоножки, сооружали кипятильники и пр.
читать ( Collapse )

Из повести "Клубничное время"

* * *

Не любит бильярдная посторонних, и жизнь надо прожить, чтобы в ней своим стать. Потому что сводка - это хлеб, и надо переиграть со всеми и проиграть не одну тысячу, и выиграть, сколько сумеешь, чтобы мнение о тебе сложилось, что ты - партнер. Легко зайти в академию, не трудно и выйти, а вот остаться там - дело не простое. Проиграл две партии - сыграл на расчет, еще проиграл - опять на расчет, а в долю к партнеру твоему идут и Шкаф, и Борода, так что получить с тебя есть кому, и платить придется. И тут одно спасение, один закон: играй только на то, что у тебя сейчас в кармане, а зарвешься - тут тебя и конец, будешь и бит, и в замазке. А если проявишь характер, то, может быть, повезет, и дадут тебе кликуху, как Клубнике, а это значит, что закончил ты академию и остался в ней навсегда.
Все, что происходило в эти дни, было как бы обхаживанием партнера, который в выигрыше и при деньгах. Но об игре ничего не говорится. На самом-то деле Край только и думал, как отыграться. Ведь в шары Клубника не так силен, как в карты, и даже сводка* с ним не так уж важна, главное - начать.
Для играющего сердца никакая музыка не сравнится со щелкающим стуком, никакая беседа не заменит игроцких присказок, понятных только своим.
Вот Венера повторяет перед каждым ударом: «Элан-Уде!», потому что хочет вывести из себя известного чувака, которого зовут Элан. Вот Кролик похваливает лоха, награждая его после каждого дурного удара государственными и нобелевскими пре-ми-я-ми.
вот Налим спрашивает Полковника через каждые десять минут:
- Ты где работаешь?
А тот неизменно отвечает:
- Я еще учусь.

Игроцкие деньги переходят от одного бильярдиста к другому
к другому, и случается, что накатит такой фарт, как у Лешего в 73 году, когда все ему попали. Но не повернулся, никуда не ушел с набитыми карманами Леший - вон сидит рядом с Суреном, все давно спустил, гробовщиком недавно устроился, композиторов хоронит.

Но вот стол как раз освободился.
- Давай побалуемся, - толкнул Клубнику Край.
- А фора какая?
- Наша обычная – три шара.
- Нет, - отвечает Клубника, - я сегодня плохо себя чувствую, не годится.
- Ладно, - в выигрыше Клубника, вот и за горло берет, - так и
быть - четыре шара даю, не имеешь права отказаться. Но играем моим кушем.
И пошла катка. Клубника с такой форой бьет по всем шарам не целясь, отыгрываться и не думает, а дураки по два в партию падают. Но Краю деваться некуда, надо терпеть. Борьба идет не шуточная, Край скатывает вдоль бортов, Клубника своих в середину кладет, а рамс все нулевой, толка нет. Но вот стал уставать Клубника, из луз выбил пару раз, мелить забывает, киксовать стал. Начали по штуке, а вот уже и по пять игра пошла.
Виктор Иванович пришел, ключами поигрывая, прогнал его Клубника, чтобы не мешал. К утру и свое отбил Край и нагрузил партнера под полтинник. А Клубника двужильные, кий поставил, поехали, говорит, теперь в карты ко мне играть.
- Ну нет уж, шабаш, хватит на сегодня.
Доковыляли до машины, рассчитались внутри. Подвез Клубника Края до Щербаковского метро и, пока тот шел ко входу, уже влившись в поток спешащих на работу людей, все орал ему вслед из окна своего «Мерседеса»:
- Поцайло! Не хочешь в карты, так поедем в кости покидаем!

*сводка - обговоренная и определенная долгими играми фора, уравнивающая шансы игроков.

http://alikhanov.livejournal.com/736362.html - великие бильярдисты.
1.

Гон оттянулся на войне по полной. Приехал в Гагры на угнанном еще вместе с капитаном Стругиным БТРе; у прилетевшего в Гудауту ООНовца померил голубую каску и забыл ее отдать, косил в ней под миротворца; с отрядом казаков лазил по тылам, марадерствовал. К осени бои приняли позиционный характер, стычек становилось все меньше, предстояло сидеть в окопах и чего-то ждать. Победа пахнет порохом и потом, пораженье - гноем и трупным запахом. Но хуже всего воняет перемирие, особенно когда война чужая и нет ощущения врага. И это оказалось не по нему.
Война чаще всего происходит из-за земли: люди ее или захватывают или у агрессоров назад отбирают. Люди всегда за землю, за твердь сражаются. Дело это простое и извечное. Точно так же как, например, акула в первую очередь сражается за воду, за водяное пространство вокруг себя, а потом уже голод утоляет. Белобилетник, выродок какой-нибудь, этого понять не может, а остальным и объяснять не надо - война у людей в крови. Кто-то на войне разбогатеть хочет, кто-то - отомстить за погибших, за родных. А для Гона война - лекарство.
читать ( Collapse )

Гон тут же узнал старика, который в трудную минуту подвез его с капитаном Стругиным на новой “Тойоте” к пограничной реке Псоу.
- Здорово, батя, дело выгорело, - сказал Гон, достал зеленоватую пачку денег, отделил от нее примерно шестую часть и дал адмиралу.
Боцман, напротив, тщательно пересчитал стодолларовые - их оказалось тридцать одна штука, протянул Гону руку и поблагодарил:
- Спасибо, мой друг!
Затем, обогнув стол, прошел к вешалке, стоящей в углу, где на плечиках висел его парадный китель. Таким образом, Боцман прошел мимо партнера по биллиарду, похожего на Циолковского, который как раз решил проверить прямизну кия и направил его, словно подзорную трубу, на свет окна.
И Циолковский, и все другие каталы, присутствующие в бильярдной, были поражены и крайне заинтригованы небывалой засветкой крупной суммы денег.
Адмирал тщательно уложил доллары в бумажник, и засунул его во внутренний карман кителя украшенного многочисленными орденскими планками.
Между тем Гоша, последовавший за Гоном, тотчас узнал в адмирале своего учителя Боцмана, но даже виду не подал, что он с ним знаком. Ведь сам Боцман его же и учил, что не надо никогда публично здороваться с людьми, которые и так видят, что ты пришел.

читать ( Collapse )