МОНОЛОГ ЦЕЗАРЯ НА ПИРАТСКИЙ ГАЛЕРЕ
Пока бездельники витийствуют над Римом,
Творят суды, блистают красноречьем,
Досужее внимание толпы
В безвыходный заводят лабиринт,
Пока усильем наших легионов
От варваров почти очищен мир,
Здесь, средь провинциальных наших вод,
Вольготно расплодились негодяи!..
* * *
Когда я жил не ведая скорбей,
Со взводом повторяя повороты,
Зачем в угрюмой памяти моей
Звучали недозволенные ноты?
Зачем среди плантаций и садов,
В угаре мандариновых набегов,
Свет тусклый вспоминавшихся стихов
Меня лишал плодов, заслуг, успехов?
Зачем среди подтянутых парней,
Произнося торжественные речи,
Я ощущал груз Ленского кудрей
Поверх погон мне падавших на плечи?
На стрельбище, в ликующей стране,
Где все стреляло, пело и светилось.
Зачем, наперекор всему, во мне
«My soul is dark"* - опять произносилось...
* - "Душа моя мрачна" - Байрон
* * *
Я вспоминаю Вас всегда случайно,
Когда уже не помню, может быть,
Но вдруг и неожиданно и тайно
Я понимаю - Вас нельзя забыть.
И в перспективе внутреннего зренья
Чем дальше Вы, тем все ясней, ясней
Я вижу Вас, прекрасное виденье.
Вы - ангел в грешной памяти моей.
ВНУТРЕННИЙ ДИАЛОГ
Мне кажется, язык владеет мной.
Но в сполохах небесных озарений,
Я ощутил: слова мои наивны.
- Взгляни назад!
- Там поиск бесполезен:
Невежества туман сюжеты застит,
Лишь кое-где бессмысленных нашествий
Видны в пустынной памяти моей
Унылые следы...
- Листай тома. В сокровищнице мира,
Пытайся узким лучиком таланта
Себе светить.
- Я вижу ножки стульев,
На статуи, на бюсты натыкаюсь.
Все что я чувствовал, или когда-нибудь
Смогу почувствовать - все это описали
Гомер и Данте, Пушкин и Шекспир.
- Но после них прошло немало лет,
И тысячи открытий и событий
Преобразили мир. Вот тема тем!
- Писать о современниках? О Боже!
Уж лучше быть безграмотным, чем воплям
Соседа оскорбленного внимать.
- Тогда пиши о будущем. Фантаст
В своих произведениях лукавых
Свободен - пред тобой бескрайний космос,
Созвездия всегда к услугам праздных.
- Все это так нелепо - что смешно!
- Тогда спокойно отложи перо.
Усилий славных твоего ума
Наш вздорный мир, похоже, не достоин,
Иного же пока нам не дано...
* * *
Читаю Герцена, а на дворе февраль,
Туман и кажется, что Англии пределы
Открыли предо мной возможность речи смелой -
Свободна мысль моя, не стеснена печаль.
И вот мне кажется, я призван зашуметь,
Разбередить российский сон тяжелый,
И обличительные, гневные глаголы
Через пролив уже готовы полететь.
Но мной не будет сказан ни один -
Я горьким знанием последствий поздних полон.
Мне страшно пробуждающим глаголом
Коснуться темных, страждущих глубин.
* * *
В Италии, оставленной на произвол судьбы,
Вдруг подняли восстание голодные рабы.
Отсюда крикнуть я хочу: - Спартак, иди на Рим!
Не верит он, что по плечу ему сразиться с ним.
Идет погоня пятам, а мне известно тут,
Что он сейчас узнает там - пираты предадут.
Но главное - то самое, в чем корень всей тщеты:
Свободы нету за морем, - она лишь там, где ты.
Через века ему кричу, не слышит он никак:
- Тебе лишь это по плечу. Иди на Рим, Спартак!
Стихотворение вошло в антологию журнала "Юность" за 25 лет издания.
* * *
Летят, не соревнуясь, птицы
На безразличной высоте.
И только мне дано стремится
От старта к финишной черте.
Они летят, беспечно кружат,
Взлетают порознь, невпопад.
Они крылами не нарушат
Того, над чем они летят.
На небосводе неделимом
Нет верст - есть взмахи птичьих крыл.
И расплывающимся дымом
Костер его не разделил.
И потому, в пустом паренье,
Пересекая небосклон,
В своем спортивном оперенье
Любая птица - чемпион.
Не в голубом, а на зеленом,
Где вдоль судьбы стоят столбы,
Мне дано быть чемпионом
Без окрыляющей борьбы.
И пусть победно мчатся птицы,
Но лишь во мне давно возник -
Чтоб нескончаемо продлиться! -
Соперничества страстный миг.
Я утомляющимся нервам
Запаса сил не дам сберечь.
Я должен первым, самым первым
Черту любую пересечь.
Пусть я не выиграл ни разу,
Но, худший спринтер и игрок,
Я должен верить: эту трассу
Я лучше пробежать не мог.
И пораженьем я доволен,
Раз больше нет в запасе сил:
И даже проиграть я волен,
Когда себя я победил.
Из поэмы “Мяч”
НАПОЛЕОН В МОСКВЕ
Вдыхая горький запах дыма
В палатах сумрачных Кремля,
Пока еще непобедимо,
Он думал: «Странная земля,
Дрянная, вредная погода,
Лесная, дикая свобода…
Сжигают сами города,
И врассыпную кто куда.
Ни хлеба, ни вина, ни сена,
Падёж начнется непременно, -
Чтоб кавалерию поить,
Все время надо лед долбить.»
И скрежеща ломались крыши.
Он зло на дым Москвы взирал.
Спасительного гласа свыше
Он, по обыкновенью, ждал.
И голос праведный и вещий
Провозглашает наконец:
«Перед тобой пожар зловещий -
Повержен будет твой венец!
Еще не время нам проснуться,
Но век придет - настанет час.
А первый ветер революций
Ты сам уже донес до нас.
Прощай!..»
По глади серебристой,
На арьергард и на конвой
Мчат будущие декабристы
Еще беспечною толпой...
