В стихотворении «Андрей Шенье», А.С.Пушкин, быть может, к себе обращает следующие слова французского поэта:
Как сладко жизнь моя лилась и утекала!
Зачем от жизни сей, ленивой и простой,
Я кинулся туда, где ужас роковой,
Где страсти дикие, где буйные невежды
И злоба, и корысть! Куда, мои надежды,
Вы завлекли меня! Что делать было мне,
Мне, верному любви, стихам и тишине,
На низком поприще с презренными бойцами!
Мне ль было управлять строптивыми конями
И круто напрягать бессильные бразды?
И что ж оставлю я? Забытые следы
Безумной ревности и дерзости ничтожной.
Погибни, голос мой, и ты, о призрак ложной,
Ты, слово, звук пустой...
Это стихотворение вообще «полно загадочных предчувствий», что, говоря о пророчестве своем, поэт как бы предвидит свою судьбу в случае успеха революции (Соч., ред. Венгерова, т. II, стр. 526).
Источник: http://pushkin.niv.ru/pushkin/pisma/modzalevskij/1815-1825-48.htm
Канцелярия Коллегии 22 июня,(1825) за № 4007, ответила, что Пушкин еще 8 июня 1824 г. был
«уволен вовсе от службы и тогда же повелено было перевести его из Одессы на жительство в Псковскую губернию, а потому он в ведомстве Коллегии более не считается. По сему случаю сообщено было г. Курляндскому, Эстляндскому и Псковскому генерал-губернатору...
маркизу Паулуччи о высочайшей его Имп. величества воле, чтобы колл. секр. Пушкин находился под надзором местного начальства»
Немедленно по получении этого ответа из Коллегии,
Начальник Главного Штаба барон И. И. Дибич сообщил О. О. Дюгамелю (временно замещавшему марк. Ф. О. Паулуччи по управлению гражданскими делами в Остзейских и Псковской губерниях) и
Псковскому гражданскому губернатору Б. А. фон-Адеркасу (!),
что Император Александр позволил Пушкину
«приехать в Псков и иметь там пребывание до излечения от болезни»,
при чем губернатору было предписано «иметь наблюдение за поведением и разговорами г. Пушкина» («Русск. Стар.» 1908 г., т. 136, стр. 114—115). Псковскому же губернатору письмо Дибича было послано 26 июня и о нем немедленно извещен был Пушкин, который только накануне, 25 июня, писал П. А. Осиповой:
"Быть может уж недолго мне
В изгнанье мирном оставаться,
Вздыхать о милой старине
И сельской музе в тишине
Душой беспечной предаваться;
Но и вдали, в краю чужом,
Я буду мыслию всегдашней
Бродить Тригорского кругом,
В лугах, у речки, над холмом,
В саду, под сенью лип домашней..."
Легко можно представить себе, какое впечатление произвело на поэта, как неприятно удивило его это известие о «неожиданной милости его величества», — как писал Пушкин.
Источник: http://pushkin.niv.ru/pushkin/pisma/modzalevskij/1815-1825-40.htm
