Это оказался заведующий хозяйством журнала "Новый мир".
Мы познакомились и Константин Михайлович сказал мне, что он работал во многих учреждениях, был инженером, водопроводчиком, что к литературе он никакого отношения не имеет, и подрабатывает тут, поскольку на пенсию не прожить.
Тут я повернулся налево и увидел рассылочную - которую впервые увидел еще 43 года назад
руководство, бухгалтерия, проза, поэзия, Костырко...
Надпись "Отдел писем" сменилась на фамилию ведущего электронную версию журнала.
Именно сюда, в эту фанерную разблюдовку, я год за годам ставил и ставил подборки своих стихов, обновляя их, а потом уже спустя месяц-другой решался спросить, осведомиться о дальнейшей их судьбе.
Невольно я был поражен, как суровые информационные ветры силиконовой долины обходят стороной эту замшелую приемную.
Вот, кстати и мост "Золотые ворота"
с трогательным объявлением для подписчиков и покупателей.
- А каков тираж журнала? - спросил я у Константина Михайловича.
Он стал открывать файлы на компьютере.
Потом он стал подсчитывать и складывать на бумаге.
- Да мне не надо точно. Скажите просто порядок цифр, - попросил я.
- Семьсот пятьдесят, - подсчитал наконец Константин Михайлович.
- Тысяч? - поразился я.
- Нет, штук.
Константин Михайлович встал, подошел к помещению, в котором раньше был гардероб, открыл дверь и зажег свет.
- Да вот он весь наш месячный тираж. А там вон предыдущий -
- Когда-то в Тбилиси, - вспомнил я, - в Центральной библиотеке имени Карла Маркса и Фридриха Энгельса свежий номер выдавали только на три дня, потому что была очередь из читателей. Во-время не вернул, - на месяц твой читательский билет аннулировали.
- Да, много чего раньше было, - подтвердил Константин Михайлович, и мы распрощались.
Я поспешил на бал.
Улучшив минуту, между танцами и лермонтовским викторинами, Екатерина Громова - Президент клуба Петра и Февронии вдруг достала грамоту и наградила Вашего покорного слугу за освещение 8-ми прошедших Балов.
В благодарственном слове я сказал, что весьма вероятно, что вы впервые оказались здесь.
Мне же в редакции "Нового мира" приходилось бывать неоднократно.
Евгений Михайлович Винокуров - прекраснейший поэт, воин, как и Лермонтов, пехотинец Отечественной войны, в окопах зимой отморозил почки, и поэтому всю оставшуюся после войны жизнь был болезненно грузным человеком, и проработал здесь заведующим отделом поэзии долгие годы.
Евгений Винокуров написал изумительное стихотворение о балах.
Все вы, конечно, знаете стихотворения Афанасия Фета "Бал".
Прекрасна поэма о балах Евгения Баратынского.
Мне же, в память о Евгении Михайловиче Винокурове позвольте прочесть его стихотворение Балы.
И я продекламировал -
Евгений ВИНОКУРОВ
***
Балы! От шпор до штукатурки,
От люстр до коков все дрожит.
Вот Пестель - он летит в мазурке,
Вот с дамой Батюшков кружит.
Трещат вощеные паркеты,
Солдаты дуют, молодцы.
Кружат сановники, поэты,
Тираноборцы, мудрецы.
Стихи в альбомах женщин милых,
трактаты в дружеском письме.
Как все легко: мазурка в жилах,
В душе мазурка и в уме.
Всего каких-то полтораста
Иль двести продержалось лет...
О мир танцующий дворянства,
Тебя уже в помине нет.
Твои подметки отстучали,
Ты был так яростно спален,
Что средь псковских болот торчали
Лишь камни эллинских колонн.
Не тот ли здесь писал когда-то,
Что был лишь истиной влеком,
В шелку тяжелого халата,
Дымя янтарным чубуком?
А ведь от вольтерьянских максим
Совсем не долог путь к тому,
Чтоб пулемет системы "максим"
С тачанки полоснул во тьму.
