Агитбригада журнала "Юность" маршрут: Тюмень-Тобольск-Сургут-Самотлор ноябрь 1975 год. Верхний ряд - стоят, справа налево: Эдуард Успенский (отец "Чебурашки"), Виктор Славкин (драматург), Владимир Орлов (автор "Альтист Данилов), художник журнала - фамилию не помню; сидят: Виталий Коржиков, зав отделом журнала Алексей Фролов, Ваш покорный слуга.
МОНОЛОГ БОЛЕЛЬЩИКА
Истомленной душой игрока
Я люблю вашу красную славу!
Атакуй, побеждай, ЦСКА!
Находи на любого управу.
Как любил я нагрузок объем,
Тренировок предельную плотность, -
А фанфары, салюты и гром
Отмечали побед мимолетность!
Атакуй, ЦСКА! Побеждай! -
Это самое главное дело.
Я грачиный послушаю грай,
Раз победа моя отшумела...
***
Выхожу на мороз. Белый снег заскрипел под ногами.
Ход мерцающих звезд изменением движет времен.
Там, в домашнем тепле я внимал ученической гамме,
Говоря, что Шопен прилежанием вновь возрожден.
И хозяин был счастлив, хозяйка умелая рада.
Я был тоже доволен, внимая фальшивой струне,
Потому что на нашей пирушке суровая правда
Не нужна ни Шопену, ни тем музыкантам, ни мне.
* * *
Этим летом, по приметам,
будет сильная жара,
В распахнутые окна
пыль врывается с утра.
Лето мы переживем
Не вдвоем - по одиночке.
Это все пока цветочки,
Будут ягодки потом.
Горечь пыльных летних ягод
Не горька.
Раз любовь дается на год,
Что ж тянуть на два годка.
***
Работа важная, и срочная, и спорая,
Проходит ночь, проходит день и жизнь летит.
Опять по улицам безлюдным мчится скорая
Спасать, реанимировать, лечить.
Не по часам - живет по вызовам подстанция.
«Алло, Алло! Мы едем к вам, мы мчимся к вам!»
А промежутках умирает вновь Констанция,
И к ней опять не поспевает д,Артаньян.
Не дочитать. Ты уезжаешь вновь по вызову.
Находишь пульс и останавливаешь кровь.
И я осмелюсь и тебя однажды вызову,
Но не как доктора, а как мою любовь.
И ты с прожектором и воющей сиреною
Приедешь ночью, на рассвете или днем.
И будет вздрагивать Измайловский, Сиреневый.
А мы любовь свою спасая, не спасем...
ПРИЗЫВНИК
Отбой! Успей залезть под одеяло!
Хотя б и в сапогах - успей залезть.
Ты не солдат. Но времени не мало -
Тебя еще научат спать и есть.
Наука не сложна - два, три наряда,
Почистишь и помойку и гальюн.
Ты просвещен, и окрылен и юн.
Но в сапогах! Под одеяло! Надо...
Подъем! Уже ты первый на ногах.
Бежишь под дождь на физзарядку. Браво! -
В надетых без портянок сапогах
Ты упражненья делаешь коряво.
И этому научат. Может быть,
Через недельку, может быть, быстрее.
А сам учись, как родину любить,
Хотя наука эта посложнее.
Ее одолевать ты будешь сам,
Когда в себе почувствуешь солдата,
И присягнешь полям и небесам
Служить, работать, умереть, как надо.
Впервые опубликовано в сборнике "День поэзии 1974"
***
В посольских переулочках Москвы
Когда-то, может быть, гуляли вы.
Здесь каждый дом еще похож на дом,
Но почему-то мы не здесь живем.
ОТ ЛИЦА ЖИЗНИ
Прокуренной ночью, спьяна,
Я крест на тебе поставлю.
Ты вынес и славу, и травлю,
Но все же тебе хана.
Ты многое предусмотрел,
И всех оказался хитрее.
Настряпал, ничуть не робея,
И перлами всех поимел.
А я не останусь в долгу,
За то, что ты сделал со мною.
Тебя я, конечно, не стою,
Лишь крест я поставить могу.
ПЕРЕД АГИТПОЕЗДКОЙ
Наши серые лица стирает великое время,
Но все четче и ярче заводов и абрис, и гул.
Счастлив, радостен я - мои силы и твердое темя
Здесь нужны: агитировать, твердо держать караул!
Нежилые пространства мешают спокойствию наций -
Мерзлоту уберем и собою согреем Сибирь.
Мой божественный дар для плакатов, воззваний, реляций
Пригодится - не кашляй, поэт - не всегда нетопырь.
Пей походную водку, и пой комсомольские песни -
Наша агитбригада едет бить по забоям кайлом...
Как игрок, я известен на Красной бунтующей Пресне, -
Пыль забвенья и срам, дни насмарку, и годы на слом.
Так поставь же навскидку лишь на свистопляску свершений! -
На дорожку пусть стонет моя непустая кровать.
Мы по жизни советской не просто скользим, словно тени,
Выйдем к свету проходкой - для БАМа хребты прорубать!
ВОЛОКОЛАМСКАЯ ТЕТРАДЬ
***
У дороги на Ржев, среди рек, лесов,
На сыром картофельном поле
На ведре сидит Эдуард Стрельцов -
Эпоха в футболе.
Выбирает и выгребает он
Из грязи непролазной клубни,
А в Москве ревет большой стадион,
Отражаясь в хрустальном кубке.
Вся страна следила за пасом твоим,
Бедолага Эдик.
Ты прошел по всем полям мировым
От победы к победе.
Но нашел ты поле своё.
У него вид не броский,
Слышь? -
Отсидел ты в Новомосковске,
На ведре теперь посидишь.
А в Бразилии выезжает Пеле
Из дворца на своем лимузине.
На водку хватает тебе, на хлеб,
Сапоги твои на резине.
Бекенбауэр, вы негодяй! -
Вы торгуете собственным именем.
А у нас поля чуть-чуть погодя
Поутру покроются инеем...
Называли тебя величайшим гением
Сэр Рамсей, Бобби Мур.
Не обделил тебя бог и смирением.
Кончай перекур!
Стихотворение опубликовано в "Антологии русской поэзии 20 века"
***
На бесконечном картофельном поле
Оля и Рита, Рита и Оля.
Пальцами, длинными, как у мадонн,
Надо просеять вспаханный склон.
Отпрыски благополучных семейств, -
Будет таким и последний семестр!
Командируют вас на карнавал,
Или отправят на лесоповал.
***
У Москвы-реки живешь ты в дивном Кунцево,
Не хватает воображения куцего:
Возле шиномонтажа, что за мостом,
Крупноблочный дом, в подъезде во втором...
* * *
Я с лесами родными прощусь -
На корню продается Русь.
Выпьем друг, с великой тоски,
Мы с тобой беспечны, как ангелы.
Ни за так отдаем куски
Размером с Англию.
Были скаредами цари,
И мысля подо лбишком неузким
Все крутилась: дури, не дури -
Русское остается русским.
Примем муки, в грязи полежим.
Эх, как наторговали щедро:
Мы с тобою на тоник да джин
Поменяли леса и недра.
* * *
Настил подметаю в столовой
Совхозной, дешевой, сырой.
И брезжится сумрак багровый,
И солнце встает над страной.
Натоптано здесь сапогами,
Наляпана кашей в углах.
А ветер летит и крылами
Волнует траву на лугах.
Я замками бредил на Темзе,
Кривые халупы кляня.
Россия забытая, чем же
Ты очаровала меня?
Не ведаю, знать я не знаю.
И я подметаю настил,
И чисто его подметаю -
Я слишком его запустил.
* * *
На базе продуктовой
Стоит народ фартовый
И будет здесь стоять.
Мы плаваем не мелко -
Во многих переделках
Случалось побывать.
Возникла перебранка.
Пошла такая пьянка -
Разрежим огурец.
Но это вздор и бредни
Что огурец последний,
Что есть всему конец.
Да, пропито немало,
Но это лишь начало -
Богатства велики.
Мы это твердо знаем,
И дурака валяем,
И водку пьем с тоски.
Душе опять неймется,
Она как будто рвется
В объятья мятежа.
Просторы душу съели -
Хотя на самом деле
Ан, вот она - душа!
А пыль стоит в округе.
Напрасны все потуги,
А нам и невдомек.
Средь краж и безобразий
На продуктовой базе
Мы протрезвеем в срок.
* * *
Провожали тракториста -
Трубы ныли голосисто...
Он не заболел, не спился,
Просто, кажется, нажился.
Трудно сеять и пахать,
Легче сразу помирать.
***
Горячим куешь ты железо,
В полях ли ты сеешь рожь,
Освой ремесло хлебореза,
И с ним ты не пропадешь.
В России частенько бывает,
Что вдруг человек пропадает,
Да так, что концов не найти.
А где же он? - Кто его знает.
Работает, пьет, погибает -
Неисповедимы пути.
Быть может, от чувства простора
Придется хлебнуть приговора
И будешь ты, мать-перемать,
Развеивать сумрак болотный,
В степи бесконечной Голодной
Великий канал прорывать...
Волоколамск. На покосе в яблоневых садах.
* * *
Расстелюсь я мхом зеленым по земле сырой,
Буду каждую песчинку чувствовать спиной.
Будет вянуть лист осенний на груди моей.
После ляжет снег тяжелый - и на много дней!
Буду жить с землею вместе, с белым светом - врозь.
Пусть найдет меня под снегом одинокой лось.
ЖАЛОБА
- Как намучилась я с ним - не пересказать.
Он слова моей любви заносил в тетрадь.
Станет губы и глаза нежно целовать,
Значит слово «поцелуй» хочет срифмовать.
Я сбежала от него и тебя нашла,
Чую руки наконец, а не два крыла.
Любишь и целуешь ты, над землей несешь,
Почему же нежных слов не произнесешь?
* * *
А форель обитает в протоке,
Для нее не годятся пруды.
Как мне душно в игроцком притоне
Средь зацветшей, стоячей воды!
В бильярдной свои постояльцы,
Чуть дрожат их умелые пальцы,
Их опавшие лица бледны.
Нахлебался я мути и тины,
И справляю теперь именины
Между стуком звенят стаканы.
Не заложено в нашей породе
До верховьев идти сквозь пороги -
Лишь со дна пузыри пускать.
Эх, притона блатное роенье,
Полупьяный поиск забвенья,
Оскверняющая благодать...
* * *
Прожит день и с плеч долой
Эти краткие минуты,
Полные печали, смуты,
И трагичности пустой.
Но скажи мне, почему ты
Снова будущим живешь?
Почему ты так сурова,
Мной пожертвовать готова?
Будущее - это ложь,
Нас оно обманет снова...