АРМЕЙСКАЯ ТЕТРАДЬ
***
Над лесом скорый суд вершили
Чрезвычайные ветра.
И близлежащие вершины,
Еще зеленые вчера,
Вдруг пожелтели, побелели,
В горах готовились снега -
Высокогорные луга
Рождали первые метели…
***
Марш-бросок в противогазе,
Цель - над морем высота.
Я решил - заметит разве, -
Сдвинул маску ото рта.
Лейтенант сказал мне строго:
- "Пронесло на этот раз? -
Зря надеешься на бога.
Видишь дым? - а это газ."
Не дал лейтенант наряда, -
Послабленье вышло мне.
Маску натянув, как надо,
Я рванул еще сильней.
* * *
Когда я жил, не ведая скорбей,
Со взводом повторяя повороты,
Зачем в угрюмой памяти моей
Звучали недозволенные ноты?
Зачем среди плантаций и садов,
В угаре мандариновых набегов,
Свет тусклый вспоминавшихся стихов
Меня лишал плодов, заслуг, успехов?
Зачем среди подтянутых парней,
Произнося торжественные речи,
Я ощущал груз Ленского кудрей
Поверх погон мне падавших на плечи?
На стрельбище, в ликующей стране,
Где все стреляло, пело и светилось.
Зачем, наперекор всему, во мне
«My soul is dark» * - опять произносилось...
* - «Душа моя мрачна»
***
На лицах ваших стыдно мне читать
Злорадства непотребную печать.
Как часто, столь довольные собой,
Смеетесь вы на жалкою судьбой.
И с превосходством прозвучавший смех
Меня печалит. Горько мне за тех,
Из окон, из одежд - из бед своих, -
Смеющихся над бедами других.
1970 г. опубликовано в "День поэзии"1973.
***
С каждым днем становятся привычней
Промельки заснеженных полей.
Ветреных просторов безграничней
Льдистая брусчатка площадей.
Топь была, а стала твердь под нами
Волей Императора Петра -
Воссияла вечность над мостами,
И летят столетья, как ветра!
1970 г.
***
Отвык работать или просто бросил,
А может быть, навеки замолчал.
Но непременно приходила осень,
И наносила клейкости ремесел
Какой-то вред, не видимый очам.
Он был поэтом только иногда,
Как иногда болотная вода
Бывает облаком на синем небосводе.
Зимой, весной осеннейший поэт,
Он вдруг терял прозрение и свет,
И изменял и смыслу, и свободе.
Он верил в то, что день придет великий,
И в нем несовершенное умрет.
И что в природе мудрой и двуликой
Всем умереть дано, чтоб стать элитой,
И вновь взлететь на синий небосвод.
Он к пустоте был исподволь готов,
И с наступленьем первых холодов
Он умирал душою ежегодно.
Но как летели по ветру леса,
В нем новые рождались голоса.
Он мало жил, но жил он превосходно.
1970 г. Стихотворение впервые опубликовано в "День поэзии 1972»
МУЗА ПЕРЕВОДА
Десятая муза, с тобой не гулял Аполлон.
На нашей казарме мне видится твой маскарон.
Когда же полковник прикажет замазать тебя,
Десятая муза, проклятая мука моя?!
Я снова уволен, но я не хочу уходить.
Я слишком свободен, пора бы меня осадить.
Иду я с бумажкой - меня на задержит патруль.
Пока, мой товарищ, ты чистишь обойму кастрюль.
Но это - работа, которую кончить дано.
А то, чем я занят, закончить нельзя и грешно.
Наряд мне, полковник, назначьте за всех штрафников,
Но чтоб его смог я начать и закончить
во веки веков.
***
И кончается день бесконечного этого года,
И закончится год, как ни длится вечерняя мгла.
Я в казарме живу, как предмет своего обихода,
Для удобства души я отбросил смешные дела.
Не хватает чернил, не хватает бумаги и перьев,
Не хватает желаний, и времени тоже в обрез.
Только вдосталь упорства, а Бог даст ума и терпенья -
И сполна хватит рек, и тайги, и полей, и небес…
1970 г.
***
Я замечаю реже, реже
Вечношумящий синий ритм -
След вечности на побережье.
Но чаще вижу: снегири
Летают, бегают собаки.
Смотрю на медленный паром.
Я, с кропотливостью зеваки,
Рассматривать со всех сторон,
Людские вещи и животных
Не устаю. Но что со мной? -
В час наблюдений беззаботных
Я не хожу смотреть прибой.
Текущих дней сольются звенья,
Все станет опытом, судьбой.
Суть медленного измененья
Происходящего со мной:
Покинуть звездные пространства,
Быть среди помыслов земных,
И со счастливым постоянством
Следить живущих и живых.
Батуми 1970 год
АРМЕЙСКОМУ ПОЭТУ
Нет, не в садах блистательных лицея,
Не среди статуй в мраморных венках,
А в белорусских, сумрачных лесах,
От взрывов и от выкриков немея,
Среди окопов, касок, голодухи,
Как партизанка бледная в треухе,
К тебе являлась муза.
Мчались дни,
Но не божественной овидиевой речи,
Ни откровений Гете, ни Парни
Не слышал ты.
Взвалив мешок на плечи,
Ты нес картошку, нес ее - и пел.
Поэзия твоя под артобстрел,
Как роща беззащитная попала.
Ее бежали тени и зверье,
В ней все обломано, и все растет сначала,
И только небо видно сквозь нее.
Опубликовано в газете "Комсомольская правда 1972 году, и в журнале "Новый мир" в 1978 году.