Случай с Колбасником
рассказ
В одной из бильярдных Москвы, заваривается очередная «наградная каша», информационная стряпня, которой нас потом потчуют.
Вдобавок ко всем несчастьям, свалившимся на голову творческой интеллигенции, известному драматургу Борису Акрамовскому перестали звонить театральные режиссеры. Раньше нет-нет, да и напомнят ему из литчасти того же МХАТа - «Над чем вы сейчас для нас работаете?» А потом уже и сам Главный режиссер с праздником 1-го мая поздравит, и добавит невзначай, мол, слышали, Борис Иванович, ждем - не дождемся от вас обновления репертуара... Но прошла золотая пора. В прошлом месяце пришлось драматургу собственноручно размножить и развезти по театрам две последние пьесы, настоящие, крепко сколоченные. А в результате все двенадцать экземпляров выудил из почтового ящика. Тогда впервые за тридцать лет творческой работы Акрамовский без персональных приглашений сам купил билеты, посетил несколько театров и даже записал на портативный диктофон пьесу в «Современнике», пользующуюся особенным успехом. Воссоздав сюжетные ходы записанного материала, он убедился, что непосредственное его впечатление было абсолютно верным - у героев на сцене было полное отсутствие понятных ему мотивов. Они действовали, они поступали вне здравого драматургического смысла. Но такого быть не может!
Значит он потерял чутье, утратил сценический слух. Все его ладно скроенные, с внятным подтекстом бытовые и производственные коллизии стали не нужны. А этих режиссеришек сейчас не испугаешь даже звонком секретаря райкома, курирующего когда-то пропаганду... Благополучие театра напрямую зависит только от публики. А что ей нужно, этой самой публике? - пойди разберись... «можно рукопись продать...»
Можно то можно, но как это сделать?
Наработанные за десятилетия общественные связи у Акрамовского, конечно, остались. Он как был, так и оставался членом, а где и председателем комиссий по наследству, по помилованию, дачного литфондовского президиума, наградных комитетов.
Но толку, в смысле наличных денег, от этого не было никакого. Не станешь же сам себе пробивать четвертую государственную премию - нынешние грубые господа могут не правильно это понять.
В расстроенных чувствах известнейший автор зашел в бильярдную Ленкома. Когда-то в лучшие дни Акрамовский посещал это игорное заведение ежедневно, и даже заполучил там довольно странную кличку - Пупок, которая совершенно не соответствовала его значению в отечественной драматургии, но весьма точно подходила вздорному виду и самодовольной фанаберии Пупа Вселенной, которую излучал Акрамовский, и той всемирной популярности, о которой он прожужжал все уши посетителям бильярдных. К нему тотчас, по старой памяти, подошел его всегдашний партнер, завсегдатай ленкомовской шаровни по кличке Колбасник - круглолицый, с коричневыми глазами на выкате, с льняными, грязными волосами, причесанными на прямой пробор - и спросил:
- Что-то, Пупок, давно тебя видно не было в наших краях.
- В Норвегию летал на заседание Нобелевского комитета, - приврал Акрамовский ради красного словца.
- Сгоняем партеичку по пятьдесят баксов, - предложил Колбасник.
Акрамовской, страстный игрок, с удовольствием бы сейчас покатал пару часов шары, чтобы ненадолго забыть о театральных неприятностях. Но куш ему не подходил - в кармане у драматурга было всего лишь пятьдесят, но не долларов, а рублей. Поэтому драматург сел возле стола, и стал следить за бильярдными событиями, не удостоив старого партнера ответом.
Колбасник - в миру Дмитрий Фуфылкин, предприимчивый малый, бывший старший технолог 3-его Ордена Трудового Красного Знамени мясоперерабатывающего комбината, примостился рядом. Акрамовский вспомнил, что еще на заре чековой приватизации Колбасник пытался прибрать к рукам родной комбинат, но ему это не удалось. Чтобы без игры отыграться за свой немотивированный отказ сразиться на бильярде, Пупок с язвительной иронией спросил:
- Ну, приватизатор, как дела с собственностью?
- На этот раз все будет в порядке! - отозвался Колбпсник, не обратив внимание на скрытую издевку, - Собрание акционеров обязательно прокатит директора, а меня утвердит. Хотелось бы, конечно, побольше голосующих акций прикупить, у меня их всего 13% - до контрольного пакета не хватает процента четыре. Но и у директора акций не больше. А с начальниками цехов водки выпито - океан...
Колбасника подмигнул, но его уверенность была явно напускной.
- Может, тебе помочь надо? - усмехнулся драматург.
- Наш директор - городской депутат, по ящику то и дело интервью дает. Но рабочие-то видят до чего он производство довел - в фарш крысы попадают! - с убежденностью сказал бывший старший технолог.
- Тебе, Колбасник, необходимо создать достойное общественное лицо. Тогда твоего соперника прокатят, а тебя точно изберут, - Акрамовский оживился, почувствовав, что тут можно закрутить какую-то поганку.
- Эх, Пупок, за месяц значительного лица не приобретешь, - сокрушенно покачал головой неудачливый приватизатор.
- Пойдем, пойдем пивка попьем! - драматург потащил бывшего производственника от стола к буфету, - У тебя деньги есть?
- В каком смысле? - насторожился Колбасник, показывая два пальца буфетчику.
Драматург осушил кружку пива, и решился:
- Двести тысяч найдешь?
- Гринов? Нет, откуда? - удивился Колбасник.
- А пятьдесят? Считай - ты за свой мясокомбинат платишь!
- Наскребу, если «Ауди» продам. Но акций нашего 3-го Мясокомбината днем с огнем не сыщешь на вторичном рынке.
- Забудь ты про эти глупости. Тебе и твоих акций за глаза хватит.
Ты, Колбасник, завтра же учреждаешь литературную премию, скажем, Тархановскую. Чтобы усилить общественный резонанс, - сразу решил опытный примияполучатель.. Ты за последнее время какую-нибудь книжку прочел?
Колбасник подумал, поморгал глазами и вспомнил:
- Читал. Вроде про Чипа или Чика, точно не помню.
Акрамовский прикинул, глотнул остаток пива и решил:
- Ладно, обойдемся своими силами, Завтра же дадим объявления в газеты, что учреждена новая литературная премия, а через месяц проведем вручение. Когда у тебя собрание акционеров?
- Двадцать второго.
- Очень хорошо. Значит, числа девятнадцатого, а еще лучше двадцатого во всех средствах массовой информации появятся сообщения, телесюжеты, репортажи, цветные фотографии, и всюду ты, Колбасник, торжественно вручаешь мне Тархановскую премию. Только представь себе - рядом с тобой академик Петрачев, , руководители фракций. Я приглашу Чубайса - ты с ним снимешься на первую полосу - и вопрос с мясокомбинатом будет однозначно решен в твою пользу! Бывший директор окажется в полной жопе, и все акционеры голосуют за тебя. Ты меня понял? - и известный драматург на этот раз сам показал буфетчику два пальца.
Колбасник подумал и переспросил:
- Ты с самим Чубайсом знаком?
- Мы с ним дружим семьями, - не моргнув глазом, ответил Пупок.
- А тридцать тысяч долларов вам не хватит?
- Как тебе не стыдно?! - возмутился драматург, - Сколько стоит твой мясокомбинат?
- Основные фонды - миллиона три = в смысле - гринов.
- Ты всего лишь за одну пятидесятую часть хочешь купить такую собственность?! Плюс, Колбасник, ты сразу же становишься вторым Нобелем, и будешь имеешь право эти премии через год повторить!
- Было бы с чего, - раздумывает претендент на собственность.
- В конце концов не хочешь - не надо. Что я тебя уговариваю?! Как будто мне все это нужно, - сделал подсечку Акрамовский.
- Ладно, будет что будет! - решился Колбасник.
- Тогда давай три, нет, лучше пятерочку долларья на текушие объявления, - потребовал наглый драматург.
Колбасник расплатился с буфетчиком за пиво, еще чуть-чуть покумекал, и протянул Акрамовскому зеленые бумажки.
После торжественного вручения Тархановской премии, проведенного с большой помпой в Центральном Доме работников искусств, Колбасник просмотрел все телевизионные программы новостей и всю прессу. О награждении действительно прошло несколько сюжетов. И хотя Колбасник все время находился на сцене Дома искусств - самым непостижимым образом он ни разу не попал на телеэкран! С фотографиями дело обстояло не лучше - Пупка действительно очень тепло поздравлял академик Петрачев, обнимал сам Пуриновский, но его, Колбасника - за пятьдесят пять тысяч долларов! - не было ни одном фотоснимке.
Когда по окончанию собрания акционеров счетная комиссия объявила господину Фуфылкину, что он, хотя и включен в совет директоров, но без права голоса, неудачливый претендент на управление 3-им мясокомбинатом сказал с явной угрозой:
- Ну, Пупок, с тебя должок!
Однако, с тех пор в бильярдной Ленкома драматург Акрамовский больше не появлялся.